Приходит открытка от Леони, они с Дорианом были пару дней в Берлине,
Мы решаем, куда поехать на пару дней, Фло занят постоянно, но три-четыре дня, наверное, у нас будет.
Выбираем между Северным морем и Парижем и тут Фло говорит: поехали в Стокгольм.
Теперь мы, кажется, едем в Стокгольм в сентябре.
Смотрю на острое Сальткрока, тот самый 64ого года.
Мы едем в Мерс, бродим по мощеным улочкам, молочный кофе и мороженное, открытое кафе,
плетеные кресла и мой огромный белый свитер. Потом, через пару дней, снова, но уже домой к моим родителям,
мама уехала в Петербург, отчим на работе, поэтому у нас дела: мы подстригаем густые заросли плюща,
укрывшего дом, я поливаю цветы из медного кувшина и срезаю отцветшие пионы (жалко).
Приходит соседская толстая кошка, собираю смородину для Фло, пьем кофе, он учит латынь, скоро экзамен,
пушистый шмель на клевере, холодно, мое самое любимое лето;
Рисую что-то совсем дурацкое, какие-то яблоки-клубники, дождь, лежу под пледом, смотрю midsomer murders,
биби приходит такая мягкая и разговорчивая, Фло снимает с меня полосатый носок и перебирает мои пальцы.
У нас теперь есть домашний гриль и на нем получаются самые лучшие цуккини.
На дне рождения Кристофа мы говорим про кошек, орхидеи и маффины,
все расходятся и в комнате остаемся болтать только я и русалочка Заския,
она все время широко открывает глаза и говорит " And I thought: ooh mein Gott!"